«Ешь, пей, люби, ибо завтра ты умрешь». Как пандемии меняли этикет, моду и историю – от чумы до COVID-19

Культ • Мария Мелёхина

Ох уж этот 2020: угроза третьей мировой, коронавирус, недавние новости из Китая о вспышке бубонной чумы. Аксессуарами последних месяцев, которые плотно вошли в жизнь беларусов, стали медицинские маски, перчатки, флакон антисептика, а правилом хорошего тона – социальная дистанция. Но всё это уже когда-то было – история циклична. Праздность сменяется смирением и застоем, застой – прорывом, прорыв – праздностью. Мария Мелёхина описывает, как мода в разные времена реагировала на культурные и социальные события, в том числе пандемию, и чего беларусам ждать от посткоронакризисной эпохи.

Бубонная чума – это почти рок-н-ролл

Чума или «Черная смерть» ворвалась в Европу, как рок-н-ролл, и свирепствовала с 1346 по 1353 годы, выкосив половину населения континента. И поскольку антибиотики еще не были изобретены, надеяться на хлипкий иммунитет было бесполезно – заражение означало верную смерть. Ужас заразиться перекрывал даже страх войн. Популярным стал костюм «чумного доктора» или человека-птицы: льняной накрахмаленный плащ до пят, перчатки, высокие сапоги и своеобразная маска с клювом, в которую набивали травы и чеснок. Считалось, это должно уберечь от болезни, но на самом деле спасало мало – смертность была колоссальной. «Чумным докторам» платили городские власти, поэтому в профессию шли в основном бедные выходцы медицинских факультетов.

Как и сейчас, власти проявляли заботу о гражданах и советовали чаще мыть помещения, разводить костры, дышать порохом, а на шею вешать чеснок или мешочек, извините, с дерьмом – должно было помочь… Но не точно. Иногда по улицам прогоняли скот, чтобы очистить воздух. Считали, что животные – это фильтр: вдыхают грязный воздух и выдыхают уже чистый.

А меж тем Европа захлебывалась в дерьме и помоях, которые буквально текли по улицам. Антисанитария была страшная, что способствовало не только распространению чумы, но и вспышкам желудочно-кишечных заболеваний. Чтобы не оконфузиться в приличном месте и быстро справить нужду, в моду ввели мужские чулки до середины бедра – шоссы. Это что-то типа «ковбойских брюк», которые сверху прикрывались рубахой. Хотя, конечно, церковь порицала такой разврат.

Шоссы, XIII век

Позже штанины стали сшивать между собой и в моду вошли вот такие мужские «шортики» – это тоже шоссы

Есть предание, что однажды французскому королю Людовику IX, который прогуливался по улицам Парижа, случайно на голову вылили горшок с дерьмом. И в 1270 году вышел указ о запрете выливать что-либо из окон в Париже. Тем не менее, это мало кого останавливало, несмотря на штрафы. Спустя сто лет борьбы в 1370-х закон смягчили – помои выливать из окон стало можно, но нужно было три раза крикнуть о своем намерении.  

Соответственно, в моду начинают входить широкополые шляпы у мужчин, а у женщин – специальные сумки для волос или чепцы, чтобы защитить голову и волосы от фекалий. Помните шляпы мушкетеров? Реверанс появился тоже не просто так – шляпу снимали и относили подальше от носа дамы.

Конечно, времена были темные и зловонные, поэтому у многих сдавали нервы – начинался психоз. Только в то время люди не стояли в очередях, а кричали и предавались безумным танцам часы напролет. Одержимость пляской получила название «хореомания». Иногда пляшущая толпа перемещались от города к городу: некоторые падали от изнеможения и умирали. Явление просуществовало несколько веков и обросло мифами. Современные ученые предполагают, что безумные танцы были вызваны отравлением психоактивными продуктами спорыньи, поражающей разные злаки. Содержащиеся в спорынье алкалоиды по химической структуре близки к психоактивному веществу ЛСД, которое изначально было синтезировано именно из них.

Вместе с безумными танцами был озвучен и аналог современного постулата рок-н-ролла: «Ешь, пей, люби, ибо завтра ты умрешь». Мода сразу же отреагировала на призыв – одежда стала более сексуальной и открытой. Церковь была не восторге, но люди, как и сегодня, хотели жить и радоваться. Своего рода – это возвращение к античности, когда нагота и красота человеческого тела не считались греховными.

В женский гардероб плотно входят корсеты, в мужской – гульфики. И если корсеты были призваны подчеркнуть грудь и бедра женщин, то гульфики –  мужское достоинство. И здесь самолюбие мужчин не знало границ: гульфики украшали драгоценными камнями, мехами, разноцветной отделкой и вставками. Существует даже легенда про герцога Болоньи Фабрицио, гульфик которого на приеме у Анны Болейн стал сильно выпирать. У королевы было отличное чувство юмора, и именно тогда родилась крылатая фраза: «Это у вас яблоко в штанах или вы настолько рады меня видеть?» Дело в том, что в Средневековье еще не было обычных человеческих брюк, поэтому гульфик выступал отдельным элементом одежды, который крепился к штанинам лентами. Соответственно сильные интимные переживания мужчин не могли остаться незамеченными.

Гульфики, или, как их стали позже именовать, «срамные капсулы», также использовали рыцари для защиты своего достоинства в бою – выковывали их из железа вместе с доспехами. Стоит сказать, эти придатки достигали внушительных размеров, особенно в Швейцарии. Мода на гульфики сохранилась вплоть до XVII века, причем к этому времени уже никто не стеснялся – аксессуар стали крепить к штанинам сразу перпендикулярно к полу, чтобы подчеркнуть мужскую силу.

Женщины тоже не сильно отставали в демонстрации половых признаков. При утягивании талии корсетом платье часто начинало «гулять» в плечах, и грудь при резких движениях обнажалась.

По сюжету «Декамерона», Франц Винтерхальтер

В это же время выходит бестселлер – «Декамерон» Боккаччо. По сюжету семь благородных дам и три юноши уезжают из Флоренции, где свирепствует эпидемия, на загородную виллу, и там травят друг другу байки о любви. И одновременно устраивают оргии (последнее – шутка, хотя по законам того времени вполне вероятно). Например, в XIII веке в Англии была издана «Книга цивилизованного мужчины» (Book of the Civilized Man) с очень прямолинейными советами. Молодых людей призывали не ходить к уличным путанам для удовлетворения сексуальных потребностей, но если очень хочется – то можно. Но с оговоркой: секс должен быть быстрым, после чего нужно сразу уходить, чтобы не заразиться. 

Средневековая купальня, где ели, пили и устраивали оргии

Это было Средневековье – в Европе отрывались, как могли. Яркие платья, вырезы, подчеркнутая сексуальность и оголение стали нормой. Но скоро все изменилось.

Первое пришествие сифилиса

C 1495 по 1543 год Европу накрывает эпидемия сифилиса: началось все с французов, а потом эстафетную палочку подхватили испанцы и итальянцы. Болезнь быстро распространилась по континенту. Только в Европе умерло порядка пяти миллионов человек.

Есть несколько версий, как происходило заражение. По одной из них, матросы Колумба привезли сифилис во Францию в подарок с острова Гаити. Потом они примкнули к рядам французской армии короля Карла VIII для участия в Первой итальянской войне, и болезнь быстро распространилась среди войска. По второй версии, французских солдат сифилисом наградили «неаполитанские наложницы». Так или иначе треть армии Карла VIII пала в неравном бою с «плодами Венеры», а остальные же, вернувшись домой во Францию, принесли с собой новую эпидемию.

Неразборчивые половые связи, которые были так модны во время чумы, теряют свою популярность. За грешную любовь наступает летальная расплата. Моралисты торжествуют, а церковь усиливает хватку.

Лечение сифилиса ртутью

Грешники с полупровалившимися носами вспоминают о Боге примерно к 1575 году. 

Надо сказать, при запущенной форме сифилис разрушает ткани и органы, в том числе мозг, приводя к слабоумию. Но визитной карточкой заболевания являются язвы и некроз перегородки, из-за чего нос вваливается. Заболевание передается половым путем, но возможно и бытовое заражение через контакт с кровью или выделениями больного. Раньше болезнь была смертельна и скоротечна, так как ситуация усугублялась еще и лечением – втиранием ртутных мазей в ноги. Впервые сифилис как заболевание будет описан в XV веке, а основной мерой борьбы с ним в Европе станет контроль за проститутками и их обязательный осмотр на предмет болезни. Сегодня «французская болезнь» успешно лечится антибиотиками – тем не менее, остается социально значимой.

В моду входит закрытая темная одежда и исчезает тугой корсет – ни намека на сексуальность – в моде целомудрие. В Испании девушки начинают бинтовать грудь для ее визуального уплощения. Также в костюме появляются массивные воротники, чтобы препятствовать близкому контакту. И – надо же – первое нижнее белье, которое, вероятно, было создано также для защиты гениталий. В моду входят веера и кружевные платки. Косметика под запретом.

Портрет инфанты Исабель Клары Эухенио, Питер Рубенс

Барочные блохи

Во Франции коронуют Людовика XIV, а значит на континенте воцаряется эпоха барокко (1643-1715 гг). Очистившись от греха, Европа быстрыми темпами решает наверстать упущенное, отвергая естественную красоту как порок, неотесанность и дикость. И человечество опять сталкивается с эпидемиями: оспой и холерой.

Портрет Людовика XIV с семьей, Николя де Ларжийер

В моду входят высокие парики, многослойные платья, белила на свинце, «мушки» и стойкие духи, чтобы отбивать запах немытого тела. Ведь в прошлом столетии церковь упорно вдалбливала в умы прихожан, что мыться – опасно, так как вода может способствовать заражению чумой и сифилисом. Поэтому знатные особы мылись всего несколько раз в жизни: в день рождения, на венчание и перед смертью. Русские послы при дворе писали, что «Людовик смердел аки дикий зверь». Король, к слову, умер от оспы.

В моду опять входит сексуальность: массивные украшения и тугой корсет, чтобы подчеркнуть бедра, грудь и плечи. Платья становятся пышными и многослойными с огромным количеством декоративных элементов: лент, кружева, пряжек, бантов. В мужскую моду входят туфли на каблуке, чулки и жабо.

Начинается активное использование белил, чтобы скрыть обезображенное оспой лицо, а «мушки» (вырезанные из черного бархата) наклеивают прямо на оспины и гнойники. Как и сегодня, в моду входят широкие брови – только делаются они из мышиной шерсти. А контур лица корректируется не уколами гиалуроновой кислоты, а закладыванием специальных подушечек, шариков или кусочков пробкового дерева за щеки.

Палочка для вычесывания блох из слоновой кости

Напастью того времени также были блохи, которые заводились в многослойной одежде и париках. Поэтому спросом пользовались блохоловки и палки-чесалки. И это было не чем-то постыдным, а модным аксессуаром. Блохоловки делали из слоновой кости или золота, а внутрь клали шерсть или мех, политые кровью и смолой. Запах крови приманивал насекомых, а смола работала по принципу клейкой ленты. Хранили такие приспособления в париках и возле интимных мест, как украшение. Палочками для вычесывания блох даже сервировали стол.

Знатные дамы любили меха и носили при себе живых собачек (болонок) – как приманку для кровососущих паразитов.

По этой же причине стала популярна и одежда из шелка – насекомые скользили по ткани. Блох порой даже романтизировали: кавалеры оставляли себе на память блоху, снятую с тела любимой. Дамы же в свою очередь охали от укусов, что являлось призывом для кавалеров осмотреть эти места.

То есть мода в это время становится социальным явлением, а ее тренды, пусть и нездоровые, диктуют аристократы. Соответственно «простые смертные», в зависимости от достатка, изо всех сил стараются подражать элите.

Тренд на туберкулёз

К середине XVIII века в Европе начинается эпидемия туберкулеза. Исчезают кринолины, парики и корсеты, а в моду входят платья из легкой просвечивающей ткани с глубоким декольте и естественный силуэт – эпоха ампира. 

Все хотели быть немного аристократами, поэтому белая кожа и худоба – главные отличительные особенности людей из высшего общества – в почете. Чахотку, как называли раньше туберкулез, сильно романтизировали, ведь она придавала тот самый желанный фарфоровый цвет коже и изможденный вид. Это было вызвано дыхательной недостаточностью – болезнь поражала лёгкие, реже затрагивая другие органы и системы. 

И даже страдания воспринимались как нечто возвышенное, так как чахотка (от слова «чахнуть») «делалась от нервов» и внутренних переживаний, что указывало на особенный и сложный внутренний мир страдальца. Главным атрибутом времени становится окровавленный платок. Человечество неосознанно после помпезной эпохи барокко начинает «замаливать грехи», делая страдания модой. Поэтому заразиться не боялись – многие даже симулировали болезнь, чтобы быть в тренде, хотя заболевание на тот момент считалось смертельным. Возбудителя болезни – палочку Коха – найдут только в 1882 году, а вакцину изобретут в 1920-х. В наше время болезнь полностью побеждена.

Были даже специальные руководства, которые описывали приметы, по которым можно распознать детей, втайне несущих в себе чахоточное начало: «Они растут быстро, глаза и зубы у них прекрасны, шея длинна, плечи узки и поданы несколько вперед, грудь узка и плоска, верхние части рук тонки, бедра длинны, пальцы также, ногти довольно остры; кожа по большей части нежна и бела, а щеки румяны. Психические способности обыкновенно пресчастливые, но при этом показывается сильная раздражительность и страстность, упрямство и чувственность».

Усугублял ситуацию еще один модный тренд: платья слегка смачивали водой, чтобы под легкой тканью был лучше виден силуэт. Это имело весьма негативные последствия: как минимум – простудные заболевания, как максимум – вероятность заболеть туберкулезом на фоне ослабленного иммунитета.

Мода на туберкулез сошла на нет, когда болезнь стала «выкашивать» рабочих. Новым трендом становится загар и поездки «на воды». Появляются первые купальные костюмы.

«Испанка», которая поддержала эмансипацию женщин

В 1918 году в Европу приходит эпидемия «испанки». Болезнь протекает быстро: на третий день человек умирал от лихорадки. Еще большему распространению заболевания способствовала Первая мировая война и перемещение армий. В общей сложности болезнь унесла порядка 100 млн. жизней.

Это было тяжелое время: война «выкашивала» мужчин, а эпидемия не щадила никого. Женщинам пришлось стать более самостоятельными и начать борьбу за свои права. Появляются суфражистки, зачатки феминизма и первые плоды эмансипации. Женщины в Европе получили избирательное право и возможность самостоятельно обеспечивать себя наравне с мужчинами.

Мода отреагировала незамедлительно: одежда стала более простой и удобной, исчезает корсет и пышные юбки. В моду входит дерзость: яркий макияж, короткие стрижки, спортивные костюмы, одежда прямого мужского кроя, а также облегающие блестящие короткие платья. Помните фильм «Великий Гэтсби»? Свободная любовь и громкие вечеринки также были в духе времени – люди хотели насладиться недолгим миром.

«Испанка» возвращалась в Европу еще в 2009 году, но в более легкой форме под названием «свиной грипп». Также в конце июня 2020 года в Китае местные ученые обнаружили новый штамм этого гриппа, который получил название G4 EA H1N1 – он обладает характерными пандемическими свойствами. Глобальных изменений в моду поздняя «испанка» не привнесла, а вот локально – жители Азии стали регулярно носить респираторы.

Коронавирус отправил быструю моду в нокаут

Коронавирус в 2019 году заблокировал одну из крупнейших экономик мира и вызвал глобальную панику. Люди стали самоизолироваться, переходить «на удаленку» и заказывать все онлайн. А если ходить некуда – зачем новая и модная одежда? Продажи в ритейле рухнули, а вместе с ними и желание дизайнеров выпускать новые коллекции.

К слову, похожая история уже была в прошлом веке, только вызвала ее не эпидемия, а Вторая мировая война. Производство одежды тогда остановилось из-за дефицита сырья. Поэтому вместо колгот стрелки рисовали прямо на голых ногах, а в моду вошел силуэт «карандаш». Это максимально простой фасон, на который не требовалось много ткани.

Мода 1940-х

Сегодня нет тотального дефицита – у людей просто пропал интерес к вещам, так как мода – явление социальное. И вместо новых коллекций дизайнеры шьют медицинские халаты и защитные маски стоимостью в сотни долларов. Производство одежды уходит на второй план, уступая место аксессуарам для защиты. Например, маска бренда Off-White стоит 95 долларов, а Marine Serre – 295 долларов.

Маска за 295 долларов, Marine Serre

Конечно, это безумие чем-то напоминает эпоху барокко с ее инкрустированными блохоловками и «мушками», которые так стремительно становились модными аксессуарами. Возможно и у нас скоро появятся инкрустированные флаконы для антисептика – французский концерн LVMH уже запустил производство дезинфицирующих гелей для рук на трех заводах, где обычно разливаются духи Christian Dior, Guerlain и Givenchy. А в моду войдут кружевные перчатки из целлофана и подобие шоссов, ведь известно, что COVID-19 вызывает, в том числе, и диарею.

Какой будет мода после коронавируса – вопрос дискуссионный, но анализируя историю, можно уверенно сказать, что после застоя всегда случается прорыв. Так было и после Второй мировой, когда в 1947 году Кристиан Диор создал новую романтическую концепцию New Look с кринолином и тонкой талией. Это были «золотые 50-е». Он подарил женщинам всего мира после ужасов войны и навалившихся тягот их женственность и легкость бытия.

Кристиан Диор со своими моделями

Пока же Беларусь, как и весь мир, заняла выжидательную позицию. И пока мы находимся в застое. В эти смутные времена люди стремятся к простоте и практичности, выбирая удобный фасон, натуральные ткани и известные логотипы. Брендомания есть на всем постсоветском пространстве – последствие «железного занавеса» и дефицита. Тем не менее, есть и другие «звоночки» – современная мода становится более сюрреалистичной и дерзкой, делая петлю в «ревущие 20-е».  Человечество выходит на новый виток развития. И это будет точно прорыв – осталось совсем немного! Да, Илон Маск?

Рената Литвинова в наряде от Balenciaga, лето 2020

Неделя моды в Лондоне

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

Октябрьская становится пешеходной. И вот ещё несколько причин, почему вы рано её похоронили

Культ • Настя Рогатко

11 часов вечера, пятница. Мы приходим на Октябрьскую, чтобы своими глазами увидеть, в чем же проявляется ее заявленная «смерть», и поговорить с резидентами улицы – создателями сети кафе MonkeyFood. Пока мы ждем свой веганский «молочный» коктейль, из машины у входа ревут «Белые розы». Когда мы с директором Сашей Володиным пойдем в обход по улице, мы увидим компании с кальянами, студентов с водкой из супермаркета, людей на раскладных стульях у мангалов. Несколько раз на диктофоне будет сложно разобрать слова из-за орущей со всех сторон музыки. Что с этим делать – лучше знает Саша.