У Сергея Пукста — авангардного музыканта всея Беларуси и по совместительству кинообозревателя KYKY — вышел новый сингл с его группой «Пукстбанд». Синглы, конечно, недостаточный повод для рецензии, но во-первых, для Пукста можно по-свойски сделать исключение, а во-вторых, нам нужен лишь предлог для того, чтобы поговорить о том, что такое Пукст в белорусской музыке, а также о еще одном его проекте, совсем другом, если можно так сказать.

Впервые я познакомился с творчеством Сергея вполне авангардно — так, как и должно быть. Мы прогуливались с одной моей тогдашней знакомой из числа неформальных музыкантов по проспекту Скорины (кажется как раз так он тогда назывался). Вдруг с другой стороны дороги, легко перекрыв шум восьмиполосного движения, раздался совершенно душераздирающий не то крик, не то вой — высокий, страшный громкий и протяжный, моментально заставивший остановиться и начать озираться всех, кто его услышал. Лишь моя спутница вовсе не была удивлена. Увидев мою реакцию, она небрежно махнула рукой и сказал загадочную тогда для меня фразу: «Это Пукстушка балуется».

И правда балуется. Вот уже лет двадцать, пожалуй. Потомственный музыкант, в отличие от большинства наших неформалов с хорошим музыкальным образованием и неординарными вокальными данными, Сергей в своем творчестве всегда очень удачно (видимо, на инстинктивном уровне) балансировал серьезность с самоиронией, порой достигая на этом контрасте высочайшей степени трагизма. Его же живые выступления всегда были очень театральны, удачное сочетание глубокой музыки и разговорного жанра — порой комического, порой трагического, но всегда очень естественного. Если нам захочется сравнить Пукста с кем-то из мировых музыкантов, то, конечно, это будет Том Уэйтс — и к нему Пукст куда ближе по духу и сути, чем несметное количество кабаре-проектов, копирующих Уэйтса формально, но полностью упускающих суть его творчества.

Сергей Пукст в образе Георгия Добро, фото: Вика Щербакова 

При все при том, Пукст остается типичным белорусским неформалом. Несмотря на длинный творческий путь и безоговорочное признание среди коллег, круг зрителей Сергея вполне узок. Ему кажется так и не удалось стать профессиональным музыкантом-то есть жить исключительно с творчества. По крайней мере до последнего времени он все еще давал уроки английского языка с целью заработка — вероятно, дает и по сей день. В целом, эта ситуация есть отражение всей белорусской неформальной сцены — на действительно серьезный товар купца нет, хорошим творчеством достойных денег не заработаешь.

В этой связи конечно крайне интересен и показателен новый проект Пукста — несуществующий шансонье Георгий Добро, свой парень, поющий типично кабацкий репертур, словно бы ориентированный на разведенок и их бывших мужей-дальнобойщиков. Во всяком случае, свирепый хитяра «Бальзаковский возраст» мог бы совершенно точно украсить репертуар Радио Шансон. Пукст в образе Георгия держит серьезную мину, постоянно оставаясь в образе. Поскольку на сегодняшний день аудитория артистов Сергей Пукст и Георгий Добро совпадает практически полностью, то, безусловно, представление воспринимается в сатирическом ключе, уже просто по факту того, что Пукст поет шансон. Меж тем, прослушивание самого репертуара Георгия никаких признаков сатиры не обнаруживает — это так тонко, что уже и не юмор. Бальзаковский возраст, дружок-корешок — все это натурально неплохо звучало бы в такси. Для людей, с творчеством Пукста не знакомых, это очень качественный шаблонный городской романс, и так это и будет выглядеть, если Георгий совершит то, что не смог сделать Сергей. То есть завоюет широкую аудиторию.

Образ Тони Клифтона (слева) и сам Энди Кауфман

Мистификация прекрасная, напоминает чем-то Тони Клифтона — салонного певца с кошмарным голосом и нравом, которого в свое время сотворил великий и ужасный Энди Кауфман, да так удачно, что Тони продолжал гастролировать и после смерти самого Энди, вызывая глубокое изумление публики. Параллелей тут масса, например, то, что суть творческого метода Кауфмана заключалась в том, что он практически никогда не шутил, предпочитая вместо этого мистифицировать и обманывать с тем, чтобы вызвать у публики не синтетические и театральные, а подлинные чувства, которые человек испытывает, не осознавая, что реагирует на представление. Чего стоит только его розыгрыш с трансгендерным чемпионатом по рестлингу, в процессе которого он шутки ради сначала оскорбил всех женщин США, а затем вызвал на бой вступившегося за женщин действющего чемпиона по рестлингу. В результате боя Энди унесли с ринга на носилках, а публика по всем Соединенным Штатам испытала глубочайший восторг и моральное удовлетоврение. Как выяснилось впоследствии, вся история от начала до конца была чистой аферой и постановкой, но сделанной настолько хорошо, что купились все.

В этом смысле конечно хотелось бы чтобы Сергей наконец-то расправил крылья, разорвал узкий круг своих поклонников и смело вырвался на простор того же Радио Шансон или чего-нибудь в таком духе, получил приз Золотой Шлягер ну или Платиновый Круг — я не знаю, на самом деле, какие призы дают исполнителям русского шансона, но какие-то дают наверняка. Это было бы тем более прекрасно и иронично, поскольку послужило бы прекрасной иллюстрацией того, чем в итоге должен заниматься талантливый музыкант в Беларуси. Все остальное, кажется, выражаясь языком шансона, просто не канает.