Что о декриминализации думает бизнес

Председатель правления «Белгазпромбанка» Виктор Бабарико считает, что чуда не произошло

«Да, новость хорошая, но не решающая для экономики ничего. Проведем аналогию: на острове «Б» запретили есть людей – это значит, что туристы туда сразу ломанутся? Шаг в направлении цивилизованного мира отличный, как и безвиз, но это одно из необходимых и элементарных условий. Поэтому можно сказать так: мы продолжаем идти в топку, но по дороге нас не бьют дубиной по голове. Страх наказания никогда не являлся сдерживающим фактором от преступления».

Директор ARS-Communications Роман Костицын предполагает, что государство осознало: без развития бизнеса велик риск «войти в состав другой страны»

«Беларуское бизнес-сообщество восприняло эти изменения по-разному. Например, предприниматели с опытом 20-30 лет (таких в Беларуси немало), которые уже имели негативный опыт, связанный с жесткостью санкций за экономические правонарушения, понимают: подобные меры улучшают бизнес-климат страны. Сейчас важно понять, как поправки в уголовный кодекс будут реализовываться на практике.

Как известно, в нашей стране строгость закона компенсируется необязательностью его исполнения.

По личным наблюдениям могу отметить, что законодательство соблюдается гражданами в тех случаях, когда закон исполняем и его исполнение удобно. Например, автомобилисты исправно платят штрафы за нарушение скорости, зафиксированные видеокамерами, которые присылает ГАИ. Удобство тут в том, что человеку не надо отвлекаться на инспектора, который вменил ему правонарушение. Все автоматически, потому объективно.

Что касается нововведений относительно экономических преступлений: мне бы очень хотелось получить полную расшифровку того, что государство хочет с их помощью донести до всех нас. Да, все знают, что бизнес должен либерализироваться – читали Декрет №7. Но никто не знает, как смягчения исполняются «на местах». Важно, чтобы отношение к бизнесу, которое есть в самом духе этих изменений, из бумажного перешло в реальное. Чтобы государство перестало отделять себя от бизнеса – мы все граждане одной страны. Своими действиями власть должна демонстрировать уважение к бизнес-сообществу.

Говоря про пакет новых мер, отмечу, что мне наиболее близки темы о смягчении позиции «особо крупного размера ущерба», об отмене наказания в виде конфискации имущества и поставленный вопрос о целесообразности уголовного преследования. Но опять же, у всех экономических преступлений должен быть четкий механизм компенсации ущерба. Понятно, что в системах типа нашей, где много беспорядочности, где не хватает институтов, закон в принципе часто не соблюдается, в том числе, и предпринимателями. Учитывая это, изменение уголовного кодекса – своевременный шаг, быть законопослушным предпринимателю становится проще.

В Америке этот этап давно прошли. Сейчас, если в отношении американца устанавливают экономическое преступление, к нему из контролирующих органов приезжает человек с чемоданом. И происходит разумный торг – выяснение суммы, которую может заплатить правонарушитель. Отличие этого механизма от нашего в том, что в Америке нет бесповоротно карающей руки правосудия – там человеку дают второй шанс.

У нас институт переговоров с нарушителем пока отсутствует, но последние изменения дают надежду, что он может появиться. Зачем государству банкротить бизнес, который платит налоги?

Я говорю, например, про дело Кныровича и его компанию с оборотом в миллионы долларов, которой больше нет. И нет тысячи рабочих мест, которые в ней были. Кто от этого выиграл, как это улучшило положение государства и бизнес-климат?

Наконец, нашему государству становится ясно, что сук, на котором оно сидит – это малый и средний бизнес. И его не надо рубить, это неразумно. Наверное, во многом поэтому либерализация, которую мы видим, вынужденная. Ведь государственные ресурсы Беларуси все меньше, а опираться на что-то нужно. Соответственно, если не поощрять и не стимулировать бизнес к развитию, мы рискуем, как выражался один госдеятель, войти в состав другого государства. А это уже вопрос национальной безопасности».

Основатель портала TUT.by Юрий Зиссер считает, что в изменениях УК есть «элемент случайности»

«С одной стороны, новость о либерализации экономических статей – известие радостное. Наш Уголовный кодекс во многих моментах закостенел и застрял на сталинских временах. Статьи по экономическим преступлениям, предполагающие конфискацию и тюремное заключение, родом оттуда. В сочетании с правоприменительной практикой это настоящее пугало и для наших предпринимателей, и для инвесторов, и для мира в целом. Они нанесли огромный ущерб экономике, которая могла выглядеть совершенно иначе – например, как у наших соседей из бывшего соцлагеря. Слава богу, почти через тридцать лет после кончины СССР эти статьи декриминализируют.

С другой стороны, в предложенных изменениях Уголовного кодекса куча оговорок. Возьмем хотя бы пункт про декриминализацию преступлений, не обладающих достаточной степенью общественной опасности. Кто будет определять степень опасности? Опять произвол. Второй момент – реже применяется уголовная ответственность. Но у нас любые экономические преступления можно натянуть на тюремный срок! Ну и последнее: планку «особо крупного размера ущерба» предлагалось повысить незначительно. По-хорошему, ее надо было увеличить в десять, а то и двадцать раз соответственно инфляции и масштабам бизнесов. А то когда у нас находят хозяйственное нарушение, могут натянуть на «особо крупный размер» даже зарубежную командировку. Почему ввели поблажки именно сейчас? Надо было давно.

Вспомнился анекдот про банан и семью Фрейда: «Доченька, бывают просто сны, ну просто сны». В нашей стране многие вещи происходят случайно и с последующими откатами назад.

Быть может, главу государства убедили в необходимости декриминализации, и он наконец поддался. А если бы силовики убеждали сильнее в обратном, президент не поддался бы. Поэтому, я думаю, в этих изменениях есть элемент случайности. В нашей стране может быть всё – это просто сны, в которых правая рука часто не знает, что делает левая. В итоге получаем противоречия и разброд. В любом случае декриминализация Уголовного кодекса – это прогресс, который мы можем только приветствовать, так как он позитивно отразится на экономике. Интересно посмотреть, какова в дальнейшем будет правоприменительная практика. Мне кажется, это даже важнее, чем корректировка закона. Ведь и до сих пор сажать в тюрьму и конфисковывать было не обязательно».

Сооснователь Probusiness Виталий Волянюк считает, что государство наконец услышало бизнес

«У нас нет другого серьезного ресурса для развития экономики Беларуси, кроме как раскрепощение предпринимательской инициативы. Особенно это очевидно сейчас, когда Россия намерена урезать поддержку нашей стране. То, что национальный бизнес не должен жить в постоянном страхе, иметь право на разумный риск и ошибки (а без ошибок не бывает серьезных достижений), об этом в последние годы много говорит и наше бизнес-сообщество, и экономический блок правительства. Хорошо, что эта позиция услышана и отразится в законодательных актах. Лично меня порадовало то, что принят именно пакет инициатив (а не одно-два изменения) по тем вопросам, которые острее всего волновали в последнее время бизнес».

Что о декриминализации говорит адвокат

Управляющий партнер адвокатского бюро Verdict Екатерина Желтонога по пунктам рассказывает, как это всё понимать

*Мнение адвоката высказано на основании проекта изменений в УК, которые еще официально не приняты.

«Беларуский бизнес получил от парламента подарок к новому году. В народе говорят, что дареному коню в зубы не смотрят, но это настолько долгожданный презент, что мы позволим себе оценить его значимость. Для понимания я разделила все изменения в Уголовном кодексе на две категории: те, которые касаются квалификации, и те, которые касаются наказания за преступление.

Начнем. Применительно к преступлениям в сфере экономической деятельности изменился подход к тому, какие действия следует считать преступлением. Например, был увеличен размер крупного и особо крупного ущерба или дохода, полученного преступным путем. Фактически, это означает декриминализацию ранее преступных действий по материальному признаку. Чтобы оценить положительный эффект, приведу конкретные цифры самых распространенных «экономических» статей УК: неуплата налогов (статья 243) и неуплата таможенных платежей (статья 231).

У нашей компании есть опыт, благодаря которому мы можем оценить размер налогов, начисляемый среднему и крупному бизнесу по результатам проверок.

С нашей точки зрения для среднего и крупного бизнеса размер ущерба был изменен совсем незначительно.

Изменения в УК закрепили порядок расчета ущерба в ситуации, если у субъекта
отсутствуют первичные документы. В таких случаях расчет производится на основании сведений о движении денежных средств по счетам. 

Фактически норма закрепила уже сложившуюся практику привлечения бизнесменов к уголовной ответственности за неуплату налогов, даже если документы юрлица внезапно сгорели или их затопило.

Больше не преступление: нарушение порядка открытия счетов за пределами Беларуси (статья 224), воспрепятствование незаконной предпринимательской деятельности (статья 232), лжепредпринимательство (статья 234), нарушение антимонопольного законодательства (статья 244), дискредитация деловой репутации конкурента (статья 249). Уверена, многие читатели сейчас удивились: «Такие статьи вообще были?». Были, но применялись крайне редко.

Отменены не только «мертвые статьи». Например, не будут считать преступником человека, который занимается предпринимательством, но при этом не регистрирует ИП или юридическое лицо (изменения в 233 статью). Сейчас преступлением считается только осуществление предпринимательской деятельности без лицензии и если доход от такой деятельности составил 1000 и более базовых величин.

Как будут наказывать. СМИ и бизнес-сообщество уже несколько лет обсуждают необходимость изменения санкции за экономические преступления. Не раз обращалось внимание на то, что бизнесмены не опасны для общества и нет необходимости ограничивать или лишать их свободы. Лёд тронулся. В УК внесено важное примечание: лицу, которое осуждают впервые, не могут назначить наказание в виде лишения свободы за преступление, не представляющее большой общественной опасности или за менее тяжкое «экономическое» преступление.

Что бы это значило? Ниже приведены самые актуальные статьи, по которым теперь можно не сесть.

Является преступление менее тяжким или не представляющим большой общественной опасности, определяет не суд, а уголовный кодекс. Например, человека судят по части 1 статьи 210 «хищение путем злоупотребления служебным положением». Эта статья предусматривает наказание до двух лет лишения свободы, значит, попадает в категорию «не имеет большой общественной опасности». Если человека судят в первый раз, меру наказания в виде лишения свободы применять не будут.

Это норма, которую, безусловно, можно и нужно поприветствовать. Правда, в проекте изменений в УК, который есть на сайте pravo.by, говорится следующее: чтобы к человеку не применили меру наказания в виде лишения свободы, должны быть смягчающие и отсутствовать отягчающие обстоятельства.

Если официальная версия совпадет с этой редакцией, то декриминализацию можно будет считать условной.

Идем дальше. Конфискация имущества исключена как вид дополнительного наказания. И здесь бурные аплодисменты – эта мера применялась судами практически всегда. Все имущество осужденного обращалось в доход государства. В том числе и то, которое приобреталось задолго до осуществления противоправной деятельности и не связано с ней. Исключение составляли отдельные виды имущества: единственное жилье, например. Очевидно, в итоге страдал не только осужденный, но и его семья. После вступления в силу изменений в УК вместо конфискации имущества суды смогут применять штраф. И специальную конфискацию – конфискация орудий преступления, дохода, полученного исключительно от преступления или предметов, связанных с преступлением. Такое изменение имеет существенное значение для защиты и развития института частной собственности.

Смягчены некоторые виды наказаний за отдельные преступления в сфере экономической деятельности. Например, за осуществление незаконной предпринимательской деятельности срок уменьшили с трех до двух лет. К сожалению, не уменьшена санкция за неуплату налогов. При этом уменьшение санкции в виде лишения свободы по второй части 243 статьи всего лишь на один год исключило бы применение наказания в виде лишения свободы к лицам, которые осуждаются впервые. Это же изменение автоматически ограничило бы максимальную продолжительность содержания обвиняемого под стражей до шести месяцев, даже если он не признаёт свою вину. Видимо законодатель считает, что условная разница в размере ущерба примерно в 20 000 долларов, которая является определяющей для квалификации преступления по части 2, автоматически делает обвиняемого лицом, которое должно быть изолировано от беларуского общества в тюрьме.

Итог: мы положительно оцениваем изменения, но назвать их революционными для бизнеса нельзя.

Заключение под стражу подозреваемого и применение лишения свободы как наказание за экономические преступления осталось страшной реалией для среднего и крупного бизнеса. К тому же есть множество других серьезных проблем, которые не решат изменения в УК. Например, как рассчитываются налоги при проведении проверок, как исчисляются суммы, которые потом ложатся в основу уголовного дела и определяют дальнейшую судьбу человека. Как собираются доказательства по экономическим делам. Фактически отсутствие состязательности в уголовном процессе. Обвинительный уклон и ничтожное количество оправдательных приговоров... Для решения всех этих проблем нужны изменения не столько в нормативные акты, сколько в отношении правоохранительных органов и судов к бизнесу.

Что же касается редакции Уголовного кодекса, безусловно бизнес-сообщество ожидало более значимых изменений. Радуемся тому, что есть. Скоро Новый год, а значит можно будет загадать желание о том, чтобы либерализация уголовного законодательства не останавливалась, и к следующему новому году мы получили очередные положительные изменения. С наступающими праздниками! Пусть мечты сбываются!»