Сегодня произошло нечто сюрреалистичное: Александр Лукашенко приехал в СИЗО КГБ, чтобы сесть за стол переговоров с лидерами протеста, включая его главного оппонента на выборах — Виктора Бабарико. Подробности этой беседы, которая длилась около пяти часов, неизвестны; благодаря пресс-службе Лукашенко ясно лишь, что речь велась об обновлении конституции. Тем более интересно, что означает этот жест так называемого президента. KYKY собирает мнения насчет поступка беларуского правителя, о совершении которого еще буквально пару дней назад невозможно было помыслить.

Политический аналитик Артём Шрайбман:

«Крепко стоящим на ногах лидерам не нужен диалог с уголовниками. Монополисту на рынке не нужно ни с кем торговаться. 80% легитимности дают право делать реформы без похода в СИЗО».

Международная инициатива экспертов из разных стран iSANS:

«Встреча беларуского правителя с упеченными им же политзаключенными — это не проявление великодушия. Это явный знак того, что дела на российском фронте совсем плохи. Это отчаянная попытка разведать возможность обмена политзаключенных на «переворачивание страницы» Западом.

Суть игры в том, чтобы политзаключенные легитимизировали процесс «конституционных преобразований» в качестве усилий Лукашенко по разрешению политического кризиса. И чтобы, полагаясь на освобождение ряда заключенных и нужные заявления с их стороны, Запад закрыл глаза на величайшие фальсификации и беззаконие, признал Лукашенко «гарантом суверенитета» и оказал Беларуси макрофинансовую помощь во имя предотвращения «углубленной интеграции» с Россией на условиях последней».

Доктор политических наук Павел Усов, варианты:

«1. Ситуация критическая, несмотря на тщетные усилия и террор, положение в стране далекое от стабильного. Необходимо снять напряжение и успокоить протесты;
2. Иллюзия диалога в «рамках одной тюрьмы». Предложение «заключенным» войти в политический пул и освежить легитимность либо сесть надолго. Есть вероятность услышать от заключенных заявления о мудрости Лукашенко и призывы к примирению;
3. Публичное признание, что они неправы и были использованы внешними силами (дело Воскресенского);
4. Дезориентация и раскол внутри протестного движения;
5. Ослабление позиций и активности Тихановской;
6. Проведение «масштабной» конституционной реформы с учетом пожеланий обиженных, их косвенное участие во Всебеларуском собрании — обновление легитимности, но с сохранением власти;
7. Переформатирование образа железного вождя на доброго царя;
8. Просто успешный ход, чтобы заморочить всем голову».

Член президиума КС, бывший министр и дипломат Павел Латушко в комментарии «Интерфаксу»:

«Диалог, круглый стол в СИЗО — это абсурд. Диалог в СИЗО невозможен. Вести диалог по конституции в тюрьме КГБ... О какой Конституции может идти речь? Фактически тех лиц, которые приняли участие в сегодняшнем «диалоге», Лукашенко признал в качестве политических заключенных. Это проявление его слабости».

Павел Латушко в своем телеграм-канале:

«Он [Лукашенко] посадил за стол переговоров политзаключенных, которых еще вчера обвинял в экономических преступлениях. Это событие официально признает не только факт наличия политзаключенных в Беларуси, но и то, что беларуские протесты действуют. Они работают и создают власти серьезные неудобства. <...>

Сегодняшняя встреча показала: мы на правильном пути. <...> В его [Лукашенко] государстве все трещит по швам: экономика рушится, банковская система тоже, разваливается военная поддержка, внешняя политика потерпела фиаско, наступила полная изоляция. <...> То, что Лукашенко сел за стол переговоров, — заслуга нас, всех тех, кто выходит на протесты уже два месяца. Мы добились подвижек, и это важный шаг к победе».

Ведущий телеграм-канала «Рефлексия и реакция»:

«Еще буквально пару дней назад госпропагандистские каналы писали, что ошибка кыргызского президента в том, что он в первую ночь беспорядков согласился пойти на переговоры, тем самым показав, что за власть стоять он не готов. То ли дело наш! 

Ирония судьбы — теперь Жээнбеков восстанавливает контроль над ситуацией, а его беларуский коллега вынужден идти на переговоры. Речь не только про встречу в «американке», но и про разговор Макея с [верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозепом] Бореллем, первый контакт с ЕС на почти высшем уровне (в текущей ситуации, можно сказать, на высшем). <…>

Какие к черту могут быть переговоры, когда твой собеседник сидит в СИЗО. Да, Лукашенко, идя на эти шаги, по-прежнему не хочет ничего менять, хочет лишь довести имитацию до высшего уровня видимой легитимности.

Но все это неважно. Важен факт того, что сегодня Лукашенко пошел на переговоры. Разумеется, не по своему желанию. Но он сегодня показал всем, что есть сила, которая способна заставлять его делать то, что ему не нравится, и то, что на уровне риторики все эти месяцы он не приемлел категорически. <…>

Режим так долго боялся показать слабость и в итоге показал то, что можно трактовать как слабость напрямую. Возможно, завтра будет установка на особенно жёсткий разгон [митингов] — но здесь уже время задумываться исполнителям о своей судьбе в самом ближайшем будущем. Ведь процесс транзита редко когда идёт по сценарию того, кто его запускает. А кандидаты в крайние в этом процессе — именно силовики. Но процесс пошел, и это главная новость на сегодня».

Политический аналитик Пётр Кузнецов:

«Сегодняшние события (встреча Лукашенко с политзаключенными и организованный созвон Тихановских), конечно, наделали много шума. Это и понятно, учитывая беспрецедентность. Большинство, судя по реакции сетей, оценило этот ход как проявление слабости, и это целиком логично: имея уверенные позиции, взывать к заключённым — глупо, мягко говоря.

Но это не совсем простая слабость. Это — слабость, которая подтолкнула Лукашенко к маневрированию. Если посмотреть на состав тех, кого усадили за стол, то там преимущественно люди из группы Бабарико и он сам. Судьба банкира, как человека, близкого к российским элитам, вполне может быть камнем преткновения во многих кулуарных процессах между Минском и Москвой. С другой стороны, разговор с политзаключенными — это одновременно и сигнал Западу, что Минск открыт для торга, модели, которую достаточно успешно использовали десятки лет.

Ситуация сложилась таким образом, что Лукашенко оказался буквально в осаде. У него нет ресурсов, чтобы поддерживать существующий статус-кво долго. Уровень репрессий и количество политзаключённых, при параллельно идущих протестах, закрывает для него все окна и двери на Западе. Китаю в таком положении он тоже не нужен, им нужен стабильный перевалочный пункт в Европу, и ключевое тут именно стабильность.

В таком положении Минск полностью зависит от Путина. И Лукашенко был даже, видимо, на это согласен, когда отказывался говорить с Меркель, думая, что Кремль его поддержит по-настоящему. Но Кремль отделался символическим кредитом «свои деньги из кармана в карман» и, очевидно, продолжает давить кулуарно.

И похоже на то, что Лукашенко решил отказаться от своей прямой и простой политики дубины и стратегии «Железной жопы» и решился на тактической отступление с целью решить стратегическую проблему: хотя бы минимально разморозить коммуникацию хоть с одной из сторон, чтобы расширить для себя пространство для маневра.

Мы можем оценивать это двояко. С одной стороны, мы действительно видим признаки слабости, а это значит, что все не зря и будущее может оказаться вполне себе оптимистичным. С другой стороны, дубовая политика Лукашенко в последние год-два — один из главных факторов стремительного краха его позиций.

Надо понимать, что и для российских политиков, и для европейских, и для китайских, счастье беларуского народа — лишь приятный бонус, а главное — их интересы. В интересах всех — чтобы в Беларуси все было предсказуемо. Много лет Лукашенко «продавал» эту предсказуемость направо и налево: все верили, что он никуда не исчезнет, поэтому и вели с ним дела.

Начиная такой «диалог с политзаключенными», он пытается отыграть назад: снова начать говорить с европейцами, сбалансировать российский вектор, а общество внутри убедить, что влиять на конституцию и протесты можно только через него. Эти маневры могут идти сколько угодно долго, поэтому главная задача беларусов сейчас — не играть в эту игру. Диалог невозможен, когда одна из сторон находится в заложниках. Поэтому первым шагом должна стать не остановка протестов, а освобождение политзаключённых. Всех».